Институт в годы Великой Отечественной войны

Еще в 1941 году предпринимались шаги по эвакуации города и института, но институт продолжал работать на месте, выполняя тематику научных исследований и помогая фронту, чем мог.

22 ноября 1941 года председателем Краснодарского Крайисполкома Тюляевым было официально объявлено, что институт эвакуируется в город Кировобад Азербайджанской ССР.

Прошел 1941 год. Все полевые опыты в институте были убраны, материал обработан и проанализирован. Началось планирование работ на следующий 1942 год. Война продолжалась, но, тем не менее, весной 1942 года опыты в институте были заложены в полном объеме.

29 июня 1942 года, то есть ровно через год и несколько дней после начала войны, по институту был издан Приказ директора, в котором говорилось, что в соответствии с решением Краснодарского Краевого Исполнительного Комитета Депутатов Трудящихся от 28 июня 1942 года институту разрешено перевести все имущество, лабораторное оборудование, селекционный материал, сортовые семена и коллектив руководящих научных сотрудников института на базу бывшего Георгиевского опорного пункта Орджоникидзевского края через Кубанскую опытную станцию ВНИИМК.

Из воспоминаний Д.П. Умена: «...В соответствии с распоряжением директора были выписаны эвакуационные удостоверения на эвакуацию в Орджоникидзевский край персонально: 1. Минкевичу И.А., 2. Синской Е.Н., 3. Борковскому В.Е., 4. Демиденко Т.Т., 5. Казанко- ву М.И., 6. Максимовой А.Я., 7. Рушковскому С.В., 8. Пустовойт В.С., 9. Умену Д.П., 10. Геворкянц С.А., 11. Ткаченко П.Н., 12.Чикалики Г.М., 13. Егоровой И.И., 14. Токареву Т.М., 15. Саутич З.М., 16. Лебедевой Т.А., 17. Ленивому С.И., 18. Филонову Г.М., 19. Гончаровой М.С., 20. Олейникову К.И., 21. Никитенко И.Д., 22. Георгиеву И.Г., 23. Сытнику Ф.С., 24. Лихачевой Н.А., 25. Панченко А.Я., 26. Пустовойт Н.В., 27. Савенко И.И.

Кроме того, по приказу рекомендовалось выехать вместе с институтом женам красноармейцев и коммунистов – Шпак, Майбороде, Абразцовой, Борковой, Ващилиной, Ивановой, Черковой и Сорокиной. Но все они отказались от этой рекомендации.

По этому приказу предлагалось в этот же день обеспечить отправку на Кубанскую опытную станцию для дальнейшего перегона одиннадцати лошадей до трехлетнего возраста, шестнадцати коров и трех телят. Для выполнения этой части приказа были выделены сопровождающие скот – Тищенко, Яшаров, Рудоманова и др.»

В связи с эвакуацией института все оставшиеся сотрудники (служащие и рабочие) уволились из института – всего 141 человек.

Вместе с решением об эвакуации было дано предписание начальнику Краснодарского отдела железнодорожного движения Рябко предоставить институту для погрузки лабораторного оборудования, экспериментальных машин, точных измерительных приборов, семенного материала и научных сотрудников с их семьями до станции Не-злобная четыре железнодорожных вагона.

Но в связи с военным временем железная дорога смогла предоставить институту только два маленьких товарных вагона теплушечного типа и не сразу, а почти через месяц.

Из воспоминаний Д.П. Умена: «...Целый день пришлось научным сотрудникам грузить в вагоны образцы селекционного материала всех масличных культур, семенные фонды отдельных сортов подсолнечника, арахиса, кое-какой ценный инвентарь. Много грузили пищевых продуктов.

К вечеру первого августа железнодорожники сообщили, что железнодорожный узел станции Кавказская уже занят врагом. Таким образом, железнодорожная ветка уже отрезана и путь движения институту закрыт.

Тут же было предложено немедленно разгрузить вагоны и увозить свое достояние в институт. Все это прошло с большими потерями, но, в конце концов, вагоны были разгружены и очищены.

2 августа директор издал по институту приказ эвакуироваться в том же направлении и на то же место собственным гужевым транспортом. Предлагали быть готовыми к 18 часам того же дня. Никаких лишних вещей, к тому же громоздких, не брать.

Выехать в назначенный срок почему-то не удалось. Было напряженное положение в самих краевых организациях. Ведь по существу Краснодар был уже почти в окружении врага.

3 августа Краснодарский горвоенкомат отменил выезд П.Н. Ткаченко, он был оставлен для защиты города. То же было с директором И.А. Минкевичем, однако вмешательство зам. начальника политсектора помогло убедить военкома, что И.А. Минкевич как директор должен выехать вместе с институтом.

Вообще за третье-четвертое августа список отъезжающих сильно изменился. Отказались выезжать научные сотрудники С.В. Рушковский, А.Я. Максимова, С.А. Геворкянц, зав. библиотекой Н.А. Лихачева и часть рабочих.

Наконец, 4 августа 1942 года колонна института была выстроена для отъезда. Она состояла из трех сильно изношенных колесных тракторов (два трактора СТЗ и один «Универсал») с прицепами и тележками. Тележки не были оборудованы надежными тормозными приспособлениями.

Из гужевого транспорта было семь арб и одна пароконная линейка. Само конное тягло выглядело неплохо. Имелась одна пара сильных артиллерийских лошадей, две пары племенных объезженных, две пары племенных молодых, остальные лошади были рабочие, но сравнительно хорошо упитанные.

Одна тракторная тележка была полностью загружена образцами мировой коллекции сои, около 7000 образцов. Каждый образец упакован в отдельные матерчатые мешочки.

На другой тележке размещались образцы других масличных культур: подсолнечника, клещевины, льна масличного, арахиса, кунжута, молочая. На этой же тележке были журналы полевых записей с результатами учета полевых опытов и отдельные полевые тетради по селекционным посевам. Третья тележка была загружена тракторными запасными частями и оборудованием механической мастерской.

Из конных арб на двух арбах погружены продукты питания, в числе которых было несколько бочек с растительным маслом. Одна арба загружена концентрированными кормами для лошадей (овсом). Две арбы загружены сеном. На одной арбе размещались ящики с антипаразитарным мылом и разные химические препараты.

На пароконной линейке, по выражению директора, размещался самый главный груз – пишущая машинка и круглая печать института. Кроме того, линейка была догружена упакованными баллонами этилового спирта, который расходовался в дороге только с личного разрешения директора.

Еще на одной арбе были два совершенно неразличимых ящика: в одном слесарный инструмент, а в другом – все золото премиальных кубков, перешедших институту от бывшего Кубанского сельскохозяйственного техникума. В этом же ящике была упакована вся платина, принадлежащая лаборатории биохимии. К сожалению, все это пропало по дороге, на что был составлен акт. Какой суммой исчислялось это содержимое, сказать трудно.

Весь состав сотрудников, за исключением директора, размещался по разным арбам, где они были прикреплены в качестве ездовых. В таком составе колонна тронулась около 17 часов 4 августа 1942 го-да через реку Кубань по деревянному мосту за станицей Пашковской на Кубанскую опытную станцию и далее на Георгиевский опорный пункт Орджоникидзевского края. Шестого августа еще днем прибыли в станицу Рязанскую.

Руководство института сразу же узнало от райкома ВКП (б), что наш путь в Георгиевск для нас закрыт, поэтому колонне придется пробираться к морю либо через станицу Апшеронскую, а затем через перевал к Туапсе, либо через Саратовскую. Но гористая местность для нашего транспорта была затруднительна, что заставило отказаться от этого пути. Районное руководство, учитывая это, предложило оставить тракторы с прицепами в местном колхозе «Путь Ленина». Долго пришлось обсуждать, как все же поступить с семенным материалом. Было решено семенной материал и журналы с записями и учетами по опытам оставить в Рязанской МТС и сдать по акту. Что касалось архивных материалов, то руководство института решило их сжечь здесь же на площади, что было и сделано.

Следует отметить, что строгого блюстителя порядка в колонне не было. Директор мало что понимал в требованиях ухода за лошадьми. И в части движения колонны советовался больше с Е.Н. Синской, которая в лошадях разбиралась еще меньше. Вырвавшись из блокадного Ленинграда, она ехала по существу больной, но, тем не менее, она говорила нам, что мы должны уйти от возможного фашистского плена. Пусть погибнут даже все лошади нашей колонны, но мы должны избежать плена.

Выехав из станицы, остановились напротив Рязанской МТС, где В.Е. Борковский, согласно акту, передал, а МТС приняла два трактора СТЗ и один трактор «Универсал». Все три трактора были с прицепа-ми, груженными оборудованием механической мастерской, запасными частями к тракторам и селекционно-семеноводческим материалом. Всё было оставлено во дворе Рязанской МТС под открытым небом.

7 августа колонна института двигалась уже одним конным транспортом с фуражем и провиантом.

При выезде из станицы Рязанской отступающие воинские части взяли из колонны трех молодых племенных лошадей, идущих в привязи к телегам. Когда колонна проезжала мимо станиц Бжедуховской и Черниговской, делали остановки для подкормки и поения лошадей.

После Черниговской двинулись в направлении станицы Апшеронской и добрались до неё в тот же день, а на другой день – 9 августа уже въехали в Туапсе, преодолев весь путь за один день, минуя пожарище разбомбленной железнодорожной станции Куринская, мимо поселка Шаумян и перевалив через Гойтский перевал. На окраине города скопилось множество транспорта, и здесь пришлось остановиться на ночлег.

Утром 10 августа колонна института двинулась по трассе Туапсе-Сочи. Этот маршрут был проделан за 2 дня, хотя лошади совсем выбились из сил в связи с бескормицей.

11 августа уже приближались к Сочи. Но в сам город не въехали, а остановились на краю сада Дагомысского совхоза.

В Дагомысском саду мы жили без хлеба, на одних черносливах, которые при значительном употреблении вызывали тошноту. Чтобы избавиться от неё, начали потреблять из запасов продовольствия облущенный поджаренный арахис по 100 г в сутки. Это в значительной мере подкрепляло силы, но не избавляло от усиливавшейся потребности к хлебу.

При стоянке в саду пали от истощения две самых сильных, артиллерийских лошади Сокол и Тайфун. Здесь же пришлось оставить пришедшую в негодность одну пароконную арбу.

Директор в это время проживал в Сочи и добивался в Краевых организациях разрешения на въезд в город всей колонны института.

Наконец, после нескольких суток стояния в Дагомысском саду было получено разрешение на въезд в город Сочи. Разместились на окраине, где-то в конце улицы им. Н. Островского. В одном из дворов расположили транспорт, причем лошади были помещены даже в сарай с крышей. Люди заняли деревянное помещение типа окраинной сапожной мастерской, сбитой из доски. В этом помещении проводили большую часть дня, а ночью, кроме директора, все спали на полу. В этом же помещении проходили заседания ученого совета института по вопросам текущего дня. На одном из первых заседаний директором был оглашен приказ, что с 1 сентября аспирант А.Я. Панченко считается окончившим курс аспирантуры и в связи с этим отчисляется из института.

Таким образом, он оказался в дороге безработным, хотя и все другие кадровые сотрудники института зарплаты не получали.

Пребывание института в городе Сочи было сравнительно продолжительным. Город был переполнен военными частями и эвакуированными сюда Краевыми административными учреждениями. Поэтому директор института все время добивался Решения Крайисполкома о выдаче институту эвакуационного удостоверения на предмет дальнейшего его передвижения.

Решение было получено 28 августа. Вместо отпавшего Георгиевского пункта Орджоникидзевского края институту разрешалось эвакуировать руководящих научных сотрудников в город Закаталы Азербайджанской ССР.

Вместе с получением эвакуационных документов институту выдали дополнительное продовольствие в виде сухих пайков для научных сотрудников.

Решено было ехать сразу железной дорогой почти до места назначения. Были составлены списки отъезжающих и остающихся в Сочи. В список отъезжающих вошли И.А. Минкевич, Г.М. Чикалики с женой, В.Е. Борковский, М.И. Казаков, Е.Н. Синская, Т.Т. Демиденко, И.И. Егорова и присоединившийся к институту директор Кубанской опытной станции П.А. Архипов.

Пожелали остаться в Сочи В.С. Пустовойт, Н.В. Пустовойт, Д.П. Умен, Г.Т. Романюк, В.М. Биркле и отчисленный из списка А.Я. Панченко.

Перед отъездом в Закаталы оставшийся запас провианта был разделен между всеми сотрудниками института: уезжающими и остающимися на месте. Полученные в Сочи дополнительные пайки, а также ящики с антипаразитическим мылом и баллоны со спиртом были взяты отъезжающими. Гужевой транспорт с лошадьми был оставлен на долю оставшихся в Сочи, не то отчисленных из института, не то числящихся в штате, под личную ответственность Д.П. Умена. После такого деления группа отъезжающих, в количестве восьми штатных сотрудников, погрузилась в железнодорожный вагон и двинулась к месту назначения.

Оставшиеся в Сочи 7 человек оказались в менее благоприятных условиях. Здесь главной бедой было то, что после отъезда директора, группа осталась без всяких документов, удостоверяющих то, что она является частью эвакуировавшего института с принадлежащим ему транспортом и лошадьми.

Вскоре органы Сочинской милиции предложили освободить помещение, занимаемое людьми и лошадьми.

К счастью, встретились с бывшим первым директором нашего института П.Г. Семенченко, который помог определить группу сотрудников и лошадей в колхоз им. Красина Адлеровского района Наванчинского сельсовета. Здесь председатель колхоза по просьбе Д.П. Умена согласился принять по акту всё: пятнадцать лошадей, три повозки, одну линейку, четыре пары сбруи, четыре запасных колеса. В акте было отмечено, что пять лошадей после поправки будут возвращены для дальнейшего нашего следования.

П.Г. Семенченко также разрешил вопрос как сотрудникам «перебиться» до принятия решения в Краевых организациях об устройстве на более постоянное место. Он помог сотрудникам поселиться в дощатом сарае, без всякого пола; спать приходилось на чердаке этого сарая, где было дощатое перекрытие.

П.Г. Семенченко начал постепенно зачислять сотрудников института в штат работников совхоза. В.С. Пустовойт был зачислен главным агрономом совхоза, А.Я. Панченко – главным зоотехником, Г.Т. Романюк – завскладом, В.М. Биркле был удостоен чести занять должность главного бухгалтера совхоза. Д.П. Умен, Н.В. Пустовойт оставались безработными.

Через какое-то время из г. Закаталы было получено от Т.Т. Демиденко письмо, что их приняли хорошо. Разместили на Закатальской опытной станции, входившей ранее в систему института. В том же письме сообщалось, что И.А. Минкевич согласен зачислить сочинских сотрудников в штат и ждет их приезда. Было решено пробиваться дальше в Среднюю Азию. Получили от Краснодарского крайисполкома эвакуационное удостоверение в город Алма-Ата и начали копить деньги на дорогу. Выписали в совхозе по 20 кг слив и по несколько килограмм яблок. Все это переварили на повидло, которое реализовывали на Сочинском рынке. Кроме этого, продали имевшиеся у каждого остатки продуктов, доставшиеся от деления, и некоторые вещи, вроде наручных или карманных часов.

Освободившись от всего лишнего, налегке двинулись в путь: В.С. Пустовойт, Н.В. Пустовойт, Д.П. Умен и А.Я. Панченко. В дороге Н.В. Пустовойт встретил группу своих товарищей, направляющихся прямо через Каспий, и присоединился к ним, оставив нашу группу. Прежде чем ехать в Алма-Ату, решили заехать в г. Закаталы и убедиться в достоверности обещания Минкевича в части приема на работу.

По дороге в Закаталы остановились на несколько дней в Тбилиси, так как железнодорожных билетов на конечную станцию Циорис-Цхаки не смогли приобрести, вернее не знали способа их быстрого при-обретения. На входе в вокзал вдруг был задержан А.Я. Панченко. Здоровый на вид молодой человек был заподозрен НКВД в дезертирстве с фронта, однако после врачебного освидетельствования сразу был от-пущен как туберкулезный больной.

Сколько вопиющих беззаконий, несовместимых с Советской властью, пришлось наблюдать и ощущать в столице Советской Грузии. Обошли все гостиницы – мест нет. Тогда Д.П. Умен, ранее бывавший в Грузии, предложил сдать ему паспорта и вложить туда 30-рублевые купюры. Д.П. Умен, подошел к администратору с тремя паспортами, из которых выглядывали 30-рублевые купюры, и попросил у него номер на 3 человека. Администратор, убедившийся, что никто не смотрит, взял паспорта и сказал: «Зайдите через полчаса». Через указанный промежуток времени получили номер на 3 человека в гостинице «Интурист».

С большим трудом через день удалось взять билеты и в конце концов доехать до станции Циорис-Цхаки, откуда предстояло про-ехать до г. Закаталы автотранспортом километров 150.

Станция занималась в основном селекцией озимой пшеницы, табаком и агротехникой арахиса. В период пребывания в сети института проводила в небольшом объеме работы по клещевине, еще меньше по масличным крестоцветным, и в значительном масштабе по селекции и агротехнике масличного молочая.

В распоряжении станции имелось три полевых участка земли. Основной участок Перзуван площадью 80 га служил главной экспериментальной базой и расположен был в 6 километрах от центральной усадьбы станции.

Второй поливной участок Чонакский площадью 13 га располагался в 7 километрах по другую сторону города. Он был частично огорожен каменной стеной и не имел ни одной постройки. Участок был вспомогательным. Третий участок площадью 80 га располагался в 28 километрах от г. Закаталы, недалеко от селения Доначи, на поймен-ных плодородных землях реки Алазань и использовался для сенокосов. Здесь свирепствовала малярия. Летом бывало все население деревни Доначи лежало наповал от этой болезни. Многие умирали.

Руководил станцией образованнейший азербайджанец А. Раджабли. Но он был репрессирован и выслан, после этого станция стала быстро увядать. Заступивший, некто Тавакалов, начал все уничтожать. Были свернуты селекционные работы с пшеницей и масличными культурами. В конце концов, сам Тавакалов был привлечен к судебной ответственности.

Новый её директор Яхья Аго-Заде – бывший лаборант Раджабли, занимался в основном чисто хозяйственными вопросами.

Ко дню приезда в г. Закаталы, в декабре, В.С. Пустовойта, Д.П. Умена и А.Я. Панченко институт уже был оформлен юридически в районе и столице Азербайджана – г. Баку. Штатное расписание фактически было таково:

• Директор института – И.А. Минкевич;
• Зам. директора по научной части – В.Е. Борковский;
• Секретарь-машинистка – А.З. Глянц;
• Зав. сектором по совместительству – В.Е. Борковский;
• Старший научный сотрудник по селекции – доктор биологиче-ских и сельскохозяйственных наук Е.Н. Синская;
• Лаборанты по сектору селекции – две девушки из местных жителей;
• Исполняющий обязанности заведующего сектором агротехники – П.А. Архипов;
• Старший научный сотрудник по сектору агротехники – доктор биологических наук Т.Т. Демиденко;
• Младший научный сотрудник агротехники – И.И. Егорова, выполнявшая работу по тематике Е.Н. Синской;
• Лаборантов по сектору агротехники – трое из местных жите-лей;
• Заведующий сектором механизации – М.И. Казаков;
• Техник-механик – И.Д. Криворучко.

В штат сектора механизации был зачислен И.И. Георгиев со степенью кандидата технических и сельскохозяйственных наук.

Приехавших В.С. Пустовойта, Д.М. Умена и А.Я. Панченко директор принял без особого дружелюбия, но зачислил в штат: в сектор селекции В.С. Пустовойта и Д.П. Умена, а А.Я. Панченко – в сектор агротехники младшим научным сотрудником.

Пополнение штата института продолжалось и дальше.

М.И. Казаков был командирован в г. Эривань с заданием причислить в штат института профессора А.И. Носатовского, а П.А. Архипов – в г. Сочи, чтобы привезти оттуда оставшихся там работников. Это задание было выполнено успешно. С М.И. Казаковым прибыл профессор А.И. Носатовский, а с П.А. Архиповым – Г.Т. Романюк и В.М. Биркле.

С расширением штата института П.А. Архипову предложено было вернуться к исполнению обязанностей директора Кубанской опытной станции. Техник-механик Н.Д. Криворучко был переведен на должность старшего лаборанта сектора агротехники Кубанской опытной станции. Г.Т. Романюк спустя некоторое время был зачислен на должность директора Армавирского опорного пункта.

В сектор механизации инженером-механиком была зачислена Елена Захаровна Гейдельберг, на должность лаборанта Кульман Берта и А.А. Будагов, прибывший из г. Новочеркасска.

По сектору агротехники со 2 декабря 1942 года на должность заведующего назначается профессор А.И. Носатовский. Одновременно пополняется штат сектора несколькими лаборантами из местного населения. На должность главного бухгалтера института зачисляется В.И. Биркле, а на должность заведующего хозяйством – И.Я. Теляс, эвакуировавшиеся из Одессы.

В январе 1943 года Главное управление научно-исследовательских учреждений НКЗ СССР, эвакуированное в г. Омск, вызвало директора института Минкевича для дачи информации о результатах эвакуации института.

Из Омска Минкевич и Архипов вернулись воодушевленные. Главк, по докладу Минкевича, вынес решение, в котором эвакуация института признавалась вполне удовлетворительной и в отношении кадров научных работников – не только сохранил их, а весьма значительно пополнил штат профессорским составом.

Чем же занимались научные сотрудники во время своего пребывания в городе Закаталы? Прежде всего нужно отдать должное Е.Н. Синской. Она занималась изучением ботанико-экологического состава овощных растений, возделываемых в Азербайджане. Ни один раз младший сотрудник И.И. Егорова по заданию Е.Н. Синской выезжала в районы центра республики для сбора семян и корнеплодов этих растений. Использовался для этого и Закатальский рынок. Кроме этого, была запланирована тема «Круглогодичное выращивание овощей в Азербайджане с использованием парникового хозяйства». Будучи в Заката-лах, Е.Н. Синская прочитывала и фундаментально правила довольно объемные отчеты.

Из сотрудников института небольшой экспериментальной работой занимался М.И. Казаков со своими помощниками Е.З. Гейдельберг и Хильман. Их темой были «Очистка и фильтрация отработанных автолов для повторного их использования».

Остальной коллектив института занимался разработкой агротехнических указаний по масличным культурам для НКЗ СССР на 1943 год.

Следующей работой было составление годового научного от-чета об исследовательской работе за 1942 год, который пришлось составлять по памяти и используя отчет за 1941 год, привезенный И.А. Минкевичем из Главка. Правда, уже вернувшись из эвакуации, дополнили годовой отчет конкретными цифрами.

Трудились над составлением отчета, можно сказать, ревностно. Составляли его по сектору селекции В.С. Пустовойт, В.Е. Борковский, И.А. Минкевич, Д.П. Умен. Идейным вдохновителем был В.С. Пустовойт.

Будучи серьезно больным малярией, он не раз подбадривал всех в этой работе и говорил: «Нужно написать о работе все, что знаем, иначе можем случайно погибнуть, не оставив никаких следов».

Принимались все меры по его лечению местными средствами – хинином и водкой, но от этого ему было не легче. И, сидя за столом целыми днями, он напоминал фигуру бледную, как будто слепленную из воска. Так и уехал он из г. Закаталы больным. Но, как бы там ни было, научный отчет о работах за 1941-1942 гг. в январе 1943 года был готов.

Кроме перечисленных работ, Д.П. Умену было поручено составить докладную записку в Главное Управление научно-исследовательских учреждений НКЗ СССР о целесообразности передачи Закатальской опытной станции в систему института. Записка возымела свое действие, и станция уже в мае 1943 года перешла в назначение института.

Директор института нередко созывал ученый совет, на котором обсуждались прорабатываемые агроуказания и ход составления научного отчета, а также текущие дела. На одном из советов было решено возобновлять работу аспирантуры, и первым аспирантом был принят научный сотрудник, зам. директора по научной станции Тофик Ахун-Заде. Ученый совет решал вопросы в своем кругу. Но один раз, в самом начале пребывания института в г. Закаталы, на совете 6 ноября 1942 года присутствовал зам. начальника НКЗ Азербайджана Мустафаев, ставший позже крупным ученым по пшенице в республике. Его непосредственное знакомство с сотрудниками и работой института было очень полезным, он не один раз оказывал помощь в дальнейшей работе.

После этого был составлен план научно-исследовательских работ института на 1943 год. На его выполнение потребовалась сумма, согласно смете расходов, 876 339 рублей.

Тематическим планом предусматривалась и тема «Размещение масличных культур на востоке страны».

Выполнение темы намечалось коллективно комиссией под представительством И.А. Минкевича в составе: профессора А.И. Носатовского, доктора биологических и сельскохозяйственных наук Е.Н. Синской, доктора биологических наук Т.Т. Демиденко, кандидатов сельскохозяйственных наук В.Е. Борковского и В.С. Пустовойта.

Уже 15 марта 1943 года намечалось заслушать результаты работы этой комиссии. Но эта работа была отложена на более дальний срок в связи с предстоящей реэвакуацией института.

По воспоминаниям М.Н. Пустовойт, Н.Ф. Умен и других была воссоздана картина деятельности сотрудников института в оккупированном Краснодаре. После эвакуации института в Краснодаре оставалось всё: по существу экспериментальная база ВНИИМК с опытными полями, лабораториями, оборудованием, почти со всем сельскохозяйственным инвентарем, складами; частично убранный урожай хлебов, овощей, а с опытных посевов – урожай ляллеманции; на полях неубранный картофель и селекционно-семеноводческие посевы подсолнечника, льна, клещевины, арахиса, кунжута, масличного молочая; на Майкопском отделении ВИР – посевы периллы; те же культуры остались неубранными и с полей сектора агротехники; трактора, мастерская с металлорежущими станками, грузовые и легковые автомашины, все сельскохозяйственные машины и орудия.

Отвечающим за все это имущество оставался по приказу директора Минкевича С.В. Рушковский, который после вступления в Краснодар немцев был назначен директором института. Его помощником по хозяйственной части стал агроном И.Н. Савенко.

По научным отделам оставались работать: по подсолнечнику – М.Н. Пустовойт, М.М. Чуйко и группа рабочих; по клещевине – М.П. Слизь с группой рабочих; по арахису – Н.Ф. Умен, Е.П. Бельмас; по кунжуту – А.Г. Плахтий; по перилле – К.А. Воздвиженская; в Майкопе по льну – Е.П. Буданова. По агротехнике работы возглавляла А.Я. Максимова, исполнителями были старший научный сотрудник С.А. Геворкянц и целая группа, практически подготовленных лаборантов и рабочих – Д. Аксенова, Осадчий, Безщекина, Асеева, Белохорт и другие.

По защите растений – В.П. Ягодкина со своими несколькими помощниками – рабочими; по биохимии – С.В. Рушковский и Н.Ф. Дублянская; по физиологии и агрохимии – В.В. Киселева, Г. Бигдаева и другие.

Весть о том, что институт по дороге в станице Рязанской оставил селекционный материал, быстро донеслась до С.В. Рушковского. Возвратившись с дороги, К.И. Олейников, И.Д. Никитенко и Ф.С. Сытник подтвердили это. С.В. Рушковский пригласил на работу Н.Ф. Умен и предложил ей поехать в станицу Рязанскую разведать положение с оставшимся селекционным материалом и в случае возможности вывести его в г. Краснодар.

Н.Ф. Умен согласилась выполнить эту задачу, потому что ей был дорог материал по арахису и кунжуту. Была выделена подвода с ездовым, бывшим шофером И.Д. Никитенко, и она поехала по следам движения института. Ехать было страшновато по оккупированной немцами территории, но к счастью все прошло без приключений.

Из оставленных по акту в Рязанской МТС образцов семян никаких уже не обнаружилось. Материал был разграблен местными жителями, главным образом из-за мешочков, которых только по одной сое было 7000. Арахис, конечно, не мог уцелеть, как лакомство. Подсолнечник также мог послужить продуктом питания или, во всяком случае, для корма домашней птицы. Поражает то, что была разграблена даже клещевина. Что уцелело от оставленного институтом имущества, так это тетради и журналы с записями. Все эти остатки Н.Ф. Умен взяла с собой и привезла в г. Краснодар.

Убедившись, что из вывезенного институтом материала ничего не осталось, руководству экспериментальной базы и сотрудникам по селекции той или иной культуры нужно было принять меры, чтобы уберечь материал, убираемый с селекционно-семеноводческих посевов. Конечно, уборка каждой культуры проходила своим порядком. Опытные работники с этим справлялись, тем более, что были тетради и журналы, привезенные из станицы Рязанской. Убираемый материал очищался, взвешивался и складировался по своим местам.

Однако такое концентрированное хранение генофонда было не безопасным. Враг мог в любую минуту, узнав про большую ценность материала, вывести его в Германию или сделать с ним что угодно, лишь бы не оставить русским. Во избежание этого сотрудники приняли меры по отсыпке части материала по каждой культуре.

По подсолнечнику организатором этого дела была младший научный сотрудник Мария Николаевна Пустовойт – супруга Василия Степановича. Ей помогали старший лаборант М.М. Чуйко, рабочие А. Мелеценко, В. Акулова, младший научный сотрудник отдела агротехники О.П. Плюскина – почетный донор СССР. Много помогали в этом деле дети научных сотрудников: Оля и Юра Игнатьевы, Толя Токарев.

27 января 1943 года, в связи с успешным продвижением Советских войск на Северном Кавказе, начальник Главного управления научно-исследовательских учреждений при НКЗ СССР профессор Н.С. Авдонин в письме директору института И.А. Минкевичу обращал внимание на то, что после освобождения Краснодара нужно будет немедленно организовать сбор оставленного имущества института в станице Рязанской и на Кубанской опытной станции. В этом же письме указывалось о необходимости оперативно приступить к восстановлению ВНИИМК, Донской и Кубанской опытных станций.

Через установленный репродуктор на здании Закатальского райисполкома «Совинформбюро» сообщило, что 12 февраля 1943 года советские войска освободили город Краснодар. Всех волновало, что сталось с городом, оставленной экспериментальной базой, неубранными полями, и, конечно, каждого волновала судьба родных и знакомых.

Не дождавшись вестей из Краснодара, туда командировали, в порядке разведки, В.Е. Борковского и А.Я. Панченко. Им было дано задание при обнаружении уцелевшего семенного селекционного материала немедленно организовать его отправку в г. Закаталы. Вскоре после отъезда «разведчиков», пришло письмо от Натальи Филипповны Умен, в котором она кратко сообщала, что жива, здорова, материал по арахису и кунжуту сохранила.

Через некоторое время прибыл А.Я. Панченко с образцами семян арахиса и кунжута. Груз сопровождала старший лаборант Н.Н. Щейковская. По другим культурам – подсолнечнику, клещевине, льну, сое – семян в этот раз почему-то не поступило.

После солидной информации о положении дел на базе института в г. Краснодар выехали А.И. Минкевич, М.И. Казаков, А.И. Носатовский и приставший к ним Егоров, по профессии водопроводчик.

Директор института с группой сотрудников прибыл в Краснодар через месяц после выезда из г. Закаталы. 15 марта 1943 года им был издан приказ, что с сегодняшнего дня он приступил к восстановлению ВНИИМК.

После получения сообщения, что директор с сотрудниками благополучно обосновались на месте, вторым потоком выехала следующая группа: В.С. Пустовойт, Н.В. Пустовойт, подъехавший к этому времени из Алма-Аты, П.А. Архипов, Г.Т. Романюк, А.А. Будагов и А.Я. Панченко.

Остались на месте, по желанию, Е.Н. Синская, И.И. Егорова, Т.Т. Демиденко, Е.З. Гейдельберг, И.Я. Телис, А.З. Глянц и все лаборанты.

Д.П. Умен, по приказу директора, остался для оказания помощи станции и институту в период весенней посевной компании. Исполняющей обязанности директора института была назначена Е.Н. Синская (станция еще не была оформлена для передачи в ведение института).

15 апреля 1943 года уже из Краснодара была выслана тематика для работы части института в Закаталах. Ею предусматривалось:

Тема № 12: «Изучение и выведение новых сортов ляллеманции, периллы, горчицы, рыжика и крамбе».

Тема № 13: «Обследование диких и культурных растений Закатало-Нухинской зоны и прилегающих к ней районов в целях отыскания новых форм масличных и лекарственных растений».

Размножение сортов и линий арахиса и кунжута. Семеноводческая работа с клещевиной в колхозах Азербайджанской ССР.

По агротехнике:

• Тема № 3: «Уточнение площади питания для подсолнечника и клещевины».
• Тема № 4: «Исследование бактериальных удобрений под масличные культуры».

Кроме того, по агротехнике предлагалось заложить тему: «Внесение удобрений совместно с семенами мелкосеменных культур в рядки» по методу профессора И.С. Авдонина.

По механизации:

• Тема: «Очистка и фильтрация отработанных автолов».
• Для выполнения перечисленных работ в Закаталах из Краснода-ра устанавливался штат сотрудников на 1943 год:

1. Е.Н. Синская – и.о. директора ВНИИМК.
2. Т.Т. Демиденко – зав. отделом агротехники и агрохимии.
3. Д.П. Умен – старший научный сотрудник по селекции.
4. И.И. Егорова – ст. научный сотрудник отдела агротехники.
5. Е.З. Гейдельберг – инженер-механик.
6. И. Г. Георгиев – инженер-механик.
7. -------------- бухгалтер.
8. Г.А. Полонская – лаборант.
9. М. Карачукова – лаборант.
10. А. Щербина – лаборант.
11. О. Земляная – лаборант.
12. И.Я. Техис – кассир.
13. А.З. Глянц – машинистка.
14. Алексеенко – рабочая.
15. А. Толубаева – уборщица.

В сезон разрешалось принять еще 10-12 человек рабочих. 15 апреля 1943 года для постоянной работы, взамен В.М. Биркле, направлялась И.В. Радченко. Для выполнения тематики выделялась сумма 461 438 рублей. Одновременно с утвержденной тематикой из г. Краснодара 15 апреля 1943 года были командированы в г. Закаталы А.Я. Панченко, И.Г. Георгиев и В.М. Биркле с семенами всех масличных культур в количестве 100-1000 г по каждому сорту для хранения.

Дополнительно семена льна, кунжута, периллы, ляллеманции и молочая привезены по заказу Т.Т. Демиденко, а семена льна вдобавок и для работ по механизации.

После отъезда института в Краснодар оставшиеся на месте сотрудники, начали испытывать самое недружелюбное отношение со стороны местного Райкома ВКП (б), Райисполкома Азторга, Райфинотдела и других. Особенно в этом отношении проявлял себя первый секретарь Райкома партии, некто Сафаров. Он был «царь и бог» в районе. Ему вторил начальник Райсельхозотдела, а за ним и все остальные работники районного руководства.

Началось все с ущемления материальной стороны существования. Азторг лишил права в получении сухих пайков, хотя Е.Н. Синская имела степень дважды доктора, Т.Т. Демиденко был доктором сельскохозяйственных наук, а Д.П. Умен имел степень кандидата сельскохозяйственных наук.

Затем отказали в выдаче к обеду в столовой хлеба. Ещё через день прекратили подачу сладкого к чаю. Таким образом, сотрудникам отпускали тарелку супа и стакан кипятка вместо чая. И все это от-пускалось в последнюю очередь, после того, как пообедают местные работники. Решили написать жалобу в Совнарком Азербайджана. Д.П. Умен составил её, не сдерживаясь в выражениях и не умалчивая персон. Жалобу подписали втроем и опустили в почтовый ящик.

Буквально на второй день забежал на станцию начальник Азторга и сообщил, чтобы сотрудники зашли в его контору и получили талоны на положенные сухие пайки. Еще через день столовая сообщила, что полагается к обеду хлеб и сладкое к чаю. Права на питание были восстановлены.

Но в трудовой деятельности продолжали всячески тормозить. Когда коснулось конкретной нарезки земли, то в это дело вмешался секретарь райкома партии Сафаров, отказав в выделении участка земли под опытные посевы. Пришлось сотрудникам обращаться по этому вопросу в НКЗ Азербайджана к Мустафаеву, и он дал указание местному земельному комитету выделить из фонда бывшего сельскохозяйственного техникума землю для потребностей института.

Участок не был вспахан. Вообще в Закатальском районе землю пахали только весной. Обратились в МТС и одновременно к тому же секретарю райкома партии Сафарову, но трактор был выдан только после обращения вновь к тому же Мустафаеву. Он циркулярным письмом предложил Закатальской МТС выделить для этих целей тракториста с трактором и прицепным плугом, а институт обязал кормить тракториста в период его работы, пока он не закончит вспашку участка. Пришлось с этим условием согласиться. Время уже не позволяло откладывать эту работу. МТС выделила трактор с трактористом, и в первый день он вспахал 2,5 га, на второй день – 1,5 га. На третий день МТС прислала ему в помощь еще один трактор с трактористом.

Но как бы то ни было, с большими потугами, участок площадью 21 га был вспахан. Вспашка получилась невероятно глыбистая и обработка боронами была невозможна. Да и средств на это не было. По примеру местных жителей пришлось организовать заготовку куч хвороста, которыми с помощью лошадей разравнивались размокшие после сильного дождя глыбы почвы.

За один проход в один след подвергаемый обработке участок делался не узнаваемым. Он разделывался, как говорится, «под орех».

Д.П. Умен начал выполнять свои обязанности. Подсчитав наличие возможности станции в части тягла, рабочей силы и инвентаря, убедился, что станция с выполнением весенних работ вручную, как это делалось в прошлом, не справится.

Пришлось выявлять все резервы.

Станция располагала всего одним колесным трактором СТЗ. Для работы на нем прикрепили девушку-трактористку по фамилии Кучерова и прицепщицу, тоже русскую.

Из тракторного прицепа имелась сеялка «Ростсельмаш», в свое время переоборудованная по инструкции ВНИИМК для посева арахиса облущенными семенами. Однако ею можно было пользоваться и для посева подсолнечника. В распоряжении станции был один тракторный культиватор УТК, еще не бывший в эксплуатации, но уже частично «раскулаченный». Кстати, эти культиваторы, еще новые, целую кучу, Д.П. Умен обнаружил в зарослях многолетней ежевики. МТС они не использовались и поэтому заросли бурьянами так, что трудно было вытащить оттуда первый. Им была найдена также конная зерновая сеялка. В кузнице удалось все это отремонтировать. В одной из заросших ям на усадьбе нашелся чугунный кольчатый каток. В кузнице для него сделали раму, и каток стал работающим. С использованием этого катка станции удалось получить дружные всходы фасоли и свеклы. Так был восстановлен нужный для работы инвентарь.

Станция начала посев полевых культур с подсолнечника. Подсолнечник посеяли тракторной сеялкой, с последующей перекрестной механизированной букетировкой. Посев и последующая букетировка всходов получились сравнительно удачными. Этим приемом было освобождено значительное количество рабочих рук для других работ, особенно для работ с овощами.

После удалось посеять свеклу в пересохшую почву и укатать посев восстановленным кольчатым катком. Это вызвало подтягивание влаги к семенам и удалось получить дружные и равномерные входы. Пришлось укатать и посев фасоли, проведенный станцией конной зерновой сеялкой.

Экспериментальные посевы начали тоже с сева подсолнечника и закладки опытов по агротехнике. Руководил этими опытами и посевами Т.Т. Демиденко, и занял около 4 га. Поле было размаркировано вдоль и поперек, и посев проводился с квадратно-гнездовым размещением растений вручную под тяпку. Для местных работников такой способ был новым. Всходы были дружные.

Посевами арахиса руководил Д.П. Умен. Был высеян весь семенной материал, поступивший из г. Краснодара.

Технически посев проводится, как и посев подсолнечника, при квадратно-гнездовом размещении растений. Посеяли около 5 гектаров. Всходы получили хорошие.

Во время работы в поле заболела единственная трактористка станции Кучерова. Её обнаружили рабочие лежащей под кустарником без сознания. Оказывается, у неё был приступ малярии, в то же лето она умерла, как и ее родители. И станция осталась без квалифицированной трактористки, знающей детали посева и уборки масличных культур.

Семена кунжута, привезенные из г. Краснодара, были переданы АхунЗаде, который начал работать над диссертацией на соискание ученой степени кандидата сельскохозяйственных наук.

В мае 1943 года по Решению Совета Народных Комиссаров СССР Закатальская опытная станция была преобразована в Закатальскую опытную станцию масличных культур ВНИИМК.

Директором станции был назначен АгаЗаде, заместителем по научной части – Е.Н. Синская, ст. бухгалтером – Е.П. Михайлова. Станция, кроме масличных культур, должна была работать с растениями сухих субтропиков. Кроме того, станции подключили ещё работу с бататом, а руководителем этих работ был старший научный сотрудник Комаринский. Е.Н. Синская его работой была удовлетворена.

Институт отозвал Д.П. Умена в г. Краснодар для выполнения его прямых обязанностей по селекции арахиса, кунжута, периллы и ляллеманции. После на постоянную работу в г. Краснодар отозвали В.М. Биркле и Е.З. Гейдельберг.

4 июня 1943 года произошло слияние базы ВНИИМК в городе Закаталы с Закавказской опытной станцией ВНИИМК. 29 июня 1943 года в Закаталы прибыл М.И. Казаков с женой, сыном и тещей, как будто на постоянное место жительства. Их сопровождал В.Г. Тагильцев.

10 октября 1943 года Т.Т. Демиденко попросил директора ин-ститута освободить его от занимаемой должности в связи с перехо-дом на другую работу.

Е.Н. Синская проработала на станции до 31 августа 1944 года, затем была переведена в г. Краснодар. А в мае 1945 года Закавказская станция была передана обратно в систему Азербайджанского научно-исследовательского института земледелия».

Отступая из Краснодара, немецкая армия стремилась уничтожить узловые предприятия города, капитальные здания и строения, стратегические объекты, в частности пострадал и институт.

За время своего короткого хозяйничания на Кубани немецко-фашистские захватчики разрушили постройки института и растащили оборудование.

По акту, составленному директором института И.А. Минкевичем, представителем от профсоюзных организаций высших школ и научно-исследовательских учреждений профессором П.П. Соколовым и главным бухгалтером А.А. Тюгаевым, общий убыток, причиненный институту с 9 августа 1942 года по 11 февраля 1943 года, составил 8 544 571 руб. По тем временам сумма немалая. За это же время были вырублены лесные насаждения института, в том числе историко-ботанический лес «Круглик», имеющий историческую ценность. Частично разграблены посевы и прочие насаждения в институте.

Только обгорелые стены остались от главного корпуса и вспомогательных корпусов общей площадью 12 026 м², стоимостью 642 900 рублей, и селекционно-семеноводческого склада площадью 300 м³, стоимостью 24 000 руб. Сгорели все семена масличных культур, межэтажные перекрытия, все сундуки для хранения семян и все деревянные части. Полностью уничтожено огнем здание механической мастерской площадью 349 м², стоимостью 60 000 рублей.

Разграблены и уничтожены полы, канализация и водопроводы отдельных жилых помещений, культурно-бытовых зданий, скотного двора и других строений общей площадью помещений 6 238 м³, на сумму 128 740 руб.

Всего расхищено, повреждено, разобрано и уничтожено:

1. Оборудование механической мастерской:

а) двигатели на сумму 6 500 руб.;

б) металлорежущие станки на сумму 25 280 руб.

Итого на сумму 31 780 руб.

2. Автопарк:

а) грузовых машин – 4 на сумму 26 370 руб.;

б) легковых машин – 2 на сумму 24 000 руб.

Итого на сумму 50 370 руб.

в) сельскохозяйственные машины и орудия обработки почвы на общую сумму 400 218 руб., в том числе экспериментальные машины: сеялки, машины и приспособление для уборки масличных культур на сумму 134 600 руб.

г) импортные машины для возделывания и уборки арахиса на сумму 1 230 090 руб.;

д) трактора и тракторные тележки – 15 единиц на сумму 69 499 руб.;

е) машины массового производства – 21 единица на общую сумму 70 719 руб.

Ущерб, нанесенный фашистами земельным угодьям и лесу «Круглик», выражался суммой в 630 000 рублей. Погибло селекционного и семенного материала и других ценностей, то есть результатов научно-исследовательской работы института с момента его организации, на сумму 355 411 руб. Погибшая в пути эвакуации мировая коллекция сои (7000 образцов) оценивалась суммой в 1 800 000 руб.; разграблено лабораторного оборудования на сумму 707 353 руб., хозяйственного инвентаря – на 192 067 руб.

Кроме всего перечисленного, институт понес расходы на эвакуацию и реэвакуацию на общую сумму 210 625 руб.

На Кубанской опытной станции за время с 6 августа 1942 года по 25 января 1943 года фашистскими воинскими частями нанесен ущерб на общую сумму 3 085 174, в том числе по зданиям – 1 891 780 руб., научно-исследовательским помещениям – 511 036 рублей.

На Донской опытной станции за время с 27 июня 1942 года по день освобождения Ростова и станции в 1943 году разрушено, уничтожено, разграблено и повреждено имущества на сумму 20 191 руб., а общий ущерб составил 282 557 руб.

В Армавирском опорном пункте с 7 августа по начало декабря 1942 года была стоянка фашистской летной воинской части. По распоряжению немецкого военного коменданта г. Армавира полковника Эбке земельный участок и хозяйственные постройки занял немецкий аэродром, поэтому все селекционные посевы подсолнечника были уничтожены летными частями фашистов. Сотрудникам Армавирского опорного пункта было объявлено, что весь скот, свиньи, запасы продовольственные и другое имущество принадлежат только немцам. Поэтому фашисты резали свиней и скот для питания воинских частей, урожай овощей и бахчи, даже с огородов рабочих, они забирали в свое пользование.

Перед уходом немецких фашистов большая часть хозяйственных построек и жилой дом на полевом участке были сожжены и разорены. Сельскохозяйственный инвентарь попорчен. Лошадей с упряжью и бричками фашисты забрали с собой. Общий материальный ущерб – 183 595 руб.

Но самыми главными и невозвратимыми потерями института была гибель сотрудников на фронтах Великой Отечественной войны.

В результате вражеской оккупации в годы Великой Отечественной войны производству масличных культур был нанесен значительный урон. За этот период посевные площади масличных культур сократились на Северном Кавказе на 104 тыс. га, снизился уровень агротехники, урожайность и валовые сборы.

Перед научно-исследовательскими учреждениями была поставлена задача восстановить научные исследования, вывести и внедрить в производство новые сорта масличных культур с высокой урожайностью, масличностью, устойчивостью к болезням, хорошо приспособленные к механизированной уборке.

В результате в послевоенные 1946-1950 годы положение с основными масличными культурами несколько улучшилось. Этому в значительной мере способствовала работа научно-исследовательских учреждений страны, в том числе Всесоюзного института масличных культур, который после изгнания фашистов сразу же восстановил свою селекционную и семеноводческую работу благодаря сотрудникам института, находившимся в оккупации, которые смогли сохранить на экспериментальной базе селекционный материал, и помощи государства. Приказом по НКЗ СССР № 167 от 9 марта 1944 года в целях скорейшего восстановления развития научной деятельности во ВНИИМК и на его опытных станциях, направленной на решение проблемы масличного сырья в СССР, был намечен ряд мер по его восстановлению. В объеме довоенного уровня научная работа во ВНИИМК вновь была полностью восстановлена в 1945 году.

В историческом аспекте представляет значительный интерес автобиография, написанная Василием Степановичем Пустовойтом собственноручно в 1945 году, в которой фактически кратко, но очень ёмко дается отчет о проведенных им исследованиях по многим сельскохозяйственным культурам за 36 лет.

Автобиография подписана В.С. Пустовойтом и приводится без каких либо изменений.

АВТОБИОГРАФИЯ
ПУСТОВОЙТ Василия Степановича

Родился в 1886 году в семье крестьянина села Тарановки Харьковской области. Начальное образование получил в Тарановской школе, после окончания которой поступил в Харьковский паровозо-строительный завод – сборный цех рассыльным, а потом в инструментальный цех учеником на токарный станок. После смерти старшего брата, с которым я вместе жил и работал на заводе, службу на заводе оставил и поступил в Змиевское 2-х классное училище, которое окончил в 1901 году. Среднее образование получил в Харьковском зем-ледельческом училище, которое окончил в 1907 году по первому разряду с правом поступления в высшее учебное заведение.

Вследствие отсутствия у отца средств, первые два года пребывания в училище, средства на жизнь зарабатывал копкой канав для осушения лугов, перекопкой земли для капустников, чертежными работами и т. п. Осенью 1903 года получил стипендию. После окончания Харьковского земледельческого училища, осенью 1907 года поступил на педагогические курсы при этом же училище. Курсы окончил в 1908 году. В 1926 году экстерном окончил Кубанский сельскохозяйственный институт.

За период с 1908 г. по настоящее время выполнял следующие работы:

ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

С 18 сентября 1908 года по 1920 год занимал должность преподавателя земледелия в кубанской сельскохозяйственной школе «Круглик».

С 1920 по 1924 год в связи с реорганизацией Кубанской с.-х. школы в Кубанский с.-х. техникум, состоял преподавателем земледелия, селекции с.-х. растений и методики полевого опыта в техникуме.

С 1924 г. по 1926 г. состоял преподавателем Кубанского с.-х. института. Читал курс: «Культура важнейших полевых растений на Кубани». В сентябре 1926 года ученым советом Кубанского с.-х. института был избран заведующим отделением селекции и семеноводства и заведующим кафедрой генетики и селекции Кубанского зернового института и по совместительству заведующим кафедрой селекции масличных растений в Кубанском институте технических культур.

СЕМЕНОВОДЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Осенью 1908 года я, заняв должность преподавателя земледелия Кубанской с.-х. школы «Круглик», одновременно был назначен и заве-дующим полеводством этой школы. Весной 1909 года организовал в «Круглике» отдел семеноводства, которым заведовал до 8 августа 1930 года. С 1917 года, помимо заведования полеводством и семеновод-ством «Круглик № 1», заведовал семеноводством «Круглик № 2», а с 1925 года по 1927 год состоял Директором 3-х семхозов Кубанского с.-х. института Круглик 1, 2, 3 и научным руководителем Семхоза КСХИ (Горхутор). Работа семенных хозяйств, которыми я руководил, была отмечена рядом высших наград:

1. Большая золотая медаль на Кубанской областной с.-х. выставке в 1910 году.

2. Почетный диплом и большая золотая медаль на Миллеровской с.-х. выставке.

3. Почетный кубок на Пятигорской с.-х. выставке в 1913 г.

4. Почетный диплом и большая золотая медаль на Кубанской областной выставке в 1925 году.

5. Почетный диплом и большая золотая медаль на Кореновской с.-х. выставке в 1925 году.

6. Большая серебряная медаль на 1-й Всесоюзной с.-х. выставке.

МОЯ РАБОТА КАК СЕЛЕКЦИОНЕРА

В 1912 г. организовал опытное и селекционное поле «Круглик», реорганизованные в 1924 г. в селекционную станцию Кубанского с.х. Института. (Ныне Всесоюзный Научно-исследовательский Институт Масличных культур). В 1928 году организовал Армавирский опорный пункт селекционной станции «Круглик», входящий в настоящее время в систему ВНИИМК. С момента организации опытного и селекционного поля «Круглик», т.е. с весны 1912 года и по 8 августа 1930 г. состоял бессменно Директором и заведующим селекцией подсолнечника и пшеницы в этой же организации. С 15 марта 1935 г. и по настоящее время состою заведующим отделом селекции и семеноводства и заведующим лабораторией подсолнечника Всесоюзного научно-исследовательского института масличных культур.

По селекции с.-х. растений работаю с 1912 года, т.е. в течение 33 лет, причем по селекции подсолнечника работаю в течение всего этого периода, являюсь автором и соавтором ряда сортов. Автор сортов подсолнечника №№ 7-15-163 и 631, которые в период 1925-1932 гг. занимали около 400-500 тысяч га. Сорт № А-41 занимал около 400 тысяч га в период 1932-1936 гг.

Автор высокомасличных сортов подсолнечника №№ 3519, 4036 и 4418. Сорта № 3519 и 4418 по масличности, среди всех сортов подсолнечника в СССР занимают первое место. Сорт № 3519 районирован в Краснодарском крае. Сорт № 4418 проходит государственное сортоиспытание. Соавтор заразиховыносливых сортов подсолнечника №№ 1646 и 1813, районированных в Краснодарском крае для площади посевов около 230 тысяч гектар. Соавтор сорта клещевины «Кавказская улучшенная», озимой пшеницы Г-632 (доля соавторства по сорту Г-632 – 75 %), соавтор сортов проса 086 и 0155 (доля соавторства – 60 %), соавтор сорта озимой ржи Долинской (доля соавторства – 67 %), автор яровой пшеницы Гордейформы 027, районированной в Краснодарском крае, автор высокомасличного заразиховыносливого сорта подсолнечника № 6540, переданного в 1945 г. в Госкомиссию.

Сорта подсолнечника моей селекции, начиная с 1927 года и до настоящего времени по масличности в СССР занимают первое место. В ряде районов эти сорта занимают первое место и по урожаю масла.

Сорта проса 0155, 086 и рожь Долинская уже в 1940 году высевались на площади свыше 100 тысяч гектар. В настоящее время площадь под этими сортами значительно больше.

УЧАСТИЕ В РАЗРАБОТКЕ МЕТОДОВ СЕЛЕКЦИИ
И СЕМЕНОВОДСТВА ПОДСОЛНЕЧНИКА

Независимо от других исследователей, разработал оранжерейный метод поражаемости–непоражаемости подсолнечника заразихой. Независимо от Л.А. Жданова установил причинность поражения заразихой таких сортов, как № А-41, 169 Саратовская и др. (свои исследования по этому вопросу закончил 15 июня 1927 года, примерно на полтора месяца раньше Жданова Л.А.).

Разработал простой метод оценки на лузжистость при отборах селекционной и семеноводческой элиты подсолнечника. Независимо от других исследователей разработал методику селекции и семеноводства подсолнечника в том виде, как она применяется в настоящее время во Всесоюзном Научно-Исследовательском Институте Масличных Культур.

МОЯ РАБОТА КАК ОПЫТНИКА

Работая на опытно-селекционной станции «Круглик», помимо работ по селекции растений, руководил разработкой основных приемов агротехники для влажной зоны Кубани озимой и яровой пшеницы, овса, ячменя, кукурузы, кормовой и сахарной свеклы, картофеля, клещевины и подсолнечника. Основные выводы по этим опытам сохранили свое значение и до настоящего времени. С особой полнотой были изучены вопросы рациональной агротехники подсолнечника.

МОЯ РАБОТА КАК СЕЛЕКЦИОНЕРА
И ОПЫТНИКА В КАЗАХСТАНЕ

8 августа 1930 г. я был арестован. Осужден на 10 лет. В связи с пересмотром дела и сокращением срока на 5 лет, освобожден 24 мая 1934 года. В период с 23 октября 1931 г. и по 12 марта 1935 года ра-ботал в Карлагере НКВД. Весной 1932 г. здесь было организовано центральное опытное поле. Принимал непосредственное и ближайшее участие в организации центрального опытного поля Карлага НКВД (ныне Карагандинская опытная станция). В качестве вольнонаемного сотрудника 25/V-1934 г. был приглашен Карлагом НКВД заведующим этой организации. Находясь в Карлаге, принимал близкое участие в разработке основных вопросов богарного земледелия. Организовал на центральном опытном поле отдел селекции и был начинателем работ по селекции озимой ржи, яровых пшеницы, проса и подсолнечника. В соавторстве вывел сорт озимой ржи «Долинской», выделяющейся высокой холодостойкостью и два засухоустойчивых сорта проса №№ 086 и 0155 «Долинских». Эти сорта уже в 1940 году занимали в производстве свыше 100 тысяч гектаров.

Моя работа, как исследователя-растениеводства в Карлаге НКВД была 4 раза отмечена приказами и премиями.

С 12 марта 1935 года и по настоящее время заведую отделом селекции и семеноводства и лабораторией подсолнечника во Всесоюзном Научно-Исследовательском Институте Масличных Культур.

5 августа 1942 г. эвакуировался в Азербайджанскую ССР. Из эвакуации возвратился во ВНИИМК весной 1943 года.

Из 36 лет научно-практической моей работы – 32 года я проработал в г. Краснодаре, в «Круглике». За свои работы по селекции подсолнечника и пшеницы премирован. Осенью 1936 года Выставкомом Краснодарского района я награжден дипломом 1-й степени, Наркомом НКЗ СССР за работы по селекции ржавчиноустойчивых сортов пшеницы в 1936 г. премирован 5000 руб.

В 1937 году Наркомом НКЗ СССР за работы по селекции под-солнечника премирован 3000 руб.

25.V.1940 г., как участник Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки в 1939 г. награжден золотой медалью.

9 августа 1943 г. НКЗ СССР награжден значком «Отличник Социалистического хозяйства».

28 октября 1944 г. награжден медалью «За оборону Кавказа».

В настоящее время продолжаю работать по селекции и семеноводству подсолнечника. Основное внимание в своих работах центрирую на выведении сортов подсолнечника уже не типа заразиховыносливых, а устойчивых к комплексу рас заразихи «Б», одновременно сочетающих высокий урожай семян, высокую масличность и высокий урожай масла.

 15 марта 1945 г. Подпись В. Пустовойт

За эти годы Василием Степановичем созданы высокоурожайные сорта не только подсолнечника, но и других сельскохозяйственных культур. Работая в институте, он создал уникальные для того времени сорта подсолнечника – №№ 3519 и 4418, которые по масличности среди всех сортов подсолнечника в СССР занимали первое место. Соавтор заразиховыносливых сортов, автор высокомасличного заразиховыносливого сорта подсолнечника № 6540.

За шесть лет пребывания в Казахстане им выведены новые сорта озимой ржи Долинская, просо Долинское 86, 155.

Следует отметить, что подведомственная сеть ВНИИМК постоянно менялась и в 1946 году состояла из:

1. Донская ОС.

2. Воронежская ОС.

3. Армавирский опорный пункт.

4. Вейделевское опытное поле.

5. Борское опытное поле.

Неизменной опытная сеть института оставалась до 1954 года.

В производство поступили новые сорта подсолнечника: ВНИИМК-1646, ВНИИМК-6540, сорта клещевины – Круглик-5, Сангвинеус-401, Сангвинеус-синтетический, сорта кунжута – Кубанец-55 и ВНИИМК-81, сорта арахиса – Степняк и ВНИИМК-1657, явившиеся результатом усиленной селекционной работы института и лично В.С. Пустовойта.

Работа на станциях была также результативной.

Донской опытной станцией представлены сорт подсолнечника Ждановский 8281, сорт клещевины Донская-72/1 и сорта других масличных культур. Сорта подсолнечника, выведенные В.С. Пустовойтом и Л.А. Ждановым, пользовались широкой известностью как сорта, обладающие высокой урожайностью, масличностью семян и заразиховыносливостью. Эти сорта высевались во многих районах Северного Кавказа, в Центрально-Черноземных районах и на Украине.

Воронежской опытной станцией выведен сорт льна масличного Воронежский 1308, Вейделевским опытным полем – сорта подсолнечника Чернянка-11, Чернянка-35 с высоким содержанием масла.

Селекционная работа по подсолнечнику проводилась не только во ВНИИМК, но и в других научных учреждениях страны. Так, в Институте зернового хозяйства Юго-Востока был создан сорт подсолнечника Саратовский-10, обладающий скороспелостью и высокой масличностью.

Значение льняного масла в народном хозяйстве страны велико. В послевоенные 1946-1950 годы Государственной комиссией по сортоиспытанию районировано 18 сортов. Наибольшее производственное значение имели сорта ВИР-1647, ВИР-165, ВНИИМК-5237, Воронежский-1308, Степной-265, Дос-166,

Качальницкий-1531, Краснокутский-420, Сибиряк, Ставропольский-79, Шатиловский К-39. Основное направление в селекции льна масличного – создание сортов двустороннего использования с высокими масличностью семян и йодным числом. Выведен сорт льна ВНИИМК-249 с масличностью семян 48,5 % и йодным числом 190.

Главной задачей по селекции и семеноводству арахиса являлось размножение и внедрение в колхозы и совхозы отечественных селекционных сортов. С этой целью была значительно улучшена работа элитно-семеноводческих хозяйств по арахису.

Сорта арахиса Степняк, Адыг, Баян, ВНИИМК-1657, Варяг и другие занимают 50 % общей площади посева. Сорт арахиса ВНИИМК-657 на богаре давал урожай бобов 16,7 ц/га.

Селекция кунжута велась в направлении создания белосемянных, урожайных, высокомасличных сортов, устойчивых к болезням, с нерастрескивающимися коробочками, пригодными к механизированной уборке. На Украине и в Краснодарском крае высевались сорта ВНИИМК-81, Кубанец-55, Одесский-539. По селекции кунжута вели работу ВНИИМК и его Донская опытная станция.

Селекция и семеноводство ляллеманции велись на Донской опытной станции с 1928 года, выведены сорта Донская-2, Донская-24, Д-74, Д-83, Д-73/152, Высокорослая-26 и ВНИИМК-104. Сорт ляллеманции Высокорослая-26 имел не только высокую урожайность, но и хорошую приспособленность к механизированной уборке. Но имеющиеся сорта не решали проблемы широкого развития этой культуры в России. При неблагоприятных условиях эта культура сильно поражалась бактериозом и макроспориозом. В дождливую погоду при перестое семена осыпались. Из этого следовало, что необходимо вести се-лекцию на неосыпаемость семян, устойчивость к болезням и высокорослость, приспособленность к механизированной уборке, а для богарных условий Средней Азии и для других районов СССР – селекцию озимых скороспелых сортов.

По культуре горчицы необходимо было расширить площади посева в Сибири, поскольку ее урожайность и масличность в этом районе выше, чем в зоне наибольшего её распространения – в Поволжье. В этой связи усилили селекционную работу по созданию сортов горчицы сизой и белой для условий Сибири.

По культуре периллы выведено несколько урожайных сортов: для района лесостепи и степей Приморского края – Новинка, Восток, Урожайная; для лесостепных областей Украины – Украинская-30; для предгорной зоны северного Кавказа – ВНИИМК-501 и ВНИИМК-1120, а также новые сорта ВНИИМК-208 и ВНИИМК-308. Необходимо было усилить селекционно-семеноводческую работу по выведению более скороспелых и устойчивых к засухе сортов.

Выведено и районировано пять сортов мака масличного: Алтаец, Барнаульский-490, Воронежский-1042, Татарский и Чешминский-171. Но эти сорта были распространенны в производстве недостаточно, так как не была налажена семеноводческая работа с ними.

Для культур рапс озимый и яровой, сафлор, сурепица озимая необходимо было расширить селекционно-семеноводческую работу и включить эти культуры в число посевов сельскохозяйственного использования.

Все площади подсолнечника в СССР в 1950 году засевались семенами селекционных сортов, выведенных советскими селекционера-ми. Сорта подсолнечника по длине вегетационного периода делятся на скороспелые, раннеспелые, среднеранние и среднеспелые и характеризуются высоким процентом (до 99,8) панцирности. Выведена значительная группа сортов, устойчивых к заразихе А и выносливых к заразихе расы Б. К ней относятся сорта Ждановский-8281, ВНИИМК-1646, ВНИИМК-6540. В послевоенные годы выведены сорта ВНИИМК-8931 и Армавирский-3497, в семенах которых содержится до 47 % масла.

К важным результатам относится внедрение в производство за-разиховыносливых сортов подсолнечника, которые занимали около 2 млн. гектаров. Высокомасличные сорта ВНИИМК-1646, ВНИИМК-6540, К-1483, 11-а, 4036, П-10 высеивались на площади около 1,5 млн. гектаров.

Всего сортами ВНИИМК и его опытной сети к 1950 году было занято в СССР 85 % сортовых посевов масличных культур.

В производство внедрен новый сорт клещевины с нерастрескивающимися коробочками Сангвинеус-401, который занял около 75 % площади посева. Этот сорт благодаря нерастрескиванию коробочек можно убирать комбайном. Выведены такого же типа сорта Сангвинеус-98 Кубанской опытной станцией ВИР и сорт Донская 39/44 Донской опытно-селекционной станцией ВНИИМК.

Украина и Ставропольский край своих сортов по клещевине не имели и высевали сорта с растрескивающимися коробочками – Круглик-5 и Донская-172/1. Следовательно, в этих регионах необходимо было организовать семеноводческую работу по размножению новых сортов с нерастрескивающимися коробочками для внедрения их в производство.

Следует отметить, что за годы послевоенной пятилетки в сельском хозяйстве выросли квалифицированные кадры и на новую, более высокую ступень, поднялась культура земледелия. В колхозах и совхозах возделывали ряд новых масличных культур: клещевину, кунжут, арахис, ляллеманцию, периллу, сафлор и другие. Никогда еще земледелие не имело такого широкого набора масличных растений, как в эти годы. Они служили дополнительным источником питания и находили разнообразное применение во многих отраслях промышленности и в фармацевтике. По агротехнике институтом за эти годы были изучены приемы возделывания и разработаны рекомендации по площадям питания и ширине междурядий для основных масличных культур, выявлена зависимость оптимальной густоты стояния от уровня агротехники, что позволило дифференцировать площади питания растений в зависимости от плодородия почвы. Изучены сроки прорывки масличных культур, и сделан вывод о необходимости проведения этого приема повсеместно и в наиболее ранние сроки. Установлены сроки высева, площади питания и способы посева клещевины, арахиса, льна масличного, а также проводились другие исследования.

Этому способствовали проводимые реорганизации и передача института в подчинение разных правительственных структур. В 1947 году Приказом по МСХ СССР № 226 от 4 апреля 1947 года ВНИИМК был передан в подчинение Главного управления зерновых и масличных культур МСХ СССР, отдел опытных учреждений (до этого с 1943 года он был в ведении Главка научно-исследовательских учреждений НКЗ СССР). Положением о ВНИИМК, утвержденным МСХ СССР 24 ноября 1948 года, в отличие от положения 1936 года, было специально оговорено, что институт ведет подготовку аспирантов для научной работы в области масличных культур по следующим профилям:

1) селекции и семеноводству,

2) агротехнике,

3) механизации,

4) биохимии,

5) физиологии,

6) защите растений от вредителей и болезней.

Структура ВНИИМК на 1948 год была следующей:

1. Отдел селекции и семеноводства масличных культур с лабораториями и группами:

- подсолнечника;

- клещевины;

- льна масличного;

- арахиса;

- ляллеманции;

- кунжута;

- периллы;

- крестоцветных культур;

- новых масличных культур.

2. Отдел агротехники с лабораториями:

- севооборотов;

- удобрений;

- обработки почв;

- агротехники новых масличных культур;

- обобщения производственного опыта и внедрения научных достижений.

3. Отдел агрохимии с лабораторией микробиологии.

4. Отдел физиологии с лабораторией анатомии.

5. Отдел биохимии.

6. Отдел защиты растений с лабораториями:

- энтомологии;

- фитопатологии;

7. Отдел механизации:

- с лабораторией по изучению физико-механических свойств масличных культур;

- с лабораторией посевных и уборочных машин;

- конструкторским бюро;

- с экспериментальными мастерскими;

8. Отдел экономики и организации сельскохозяйственного производства.

9. АХЧ.

10. Ученый совет.

11. Научная часть.

12. Научная библиотека.

13. Музей.

14. Метеорологическая станция.

15. Подсобное экспериментальное хозяйство (ПЭХ).

В 1950 году ВНИИМК переведен в ведение Главного Управления сельскохозяйственной пропаганды и науки МСХ СССР.